Оправданный риск [Оковы счастья] - Кристин Григ

В половине восьмого Лаура встала перед зеркалом. Выглядела она жутко. За время пребывания в Испании Лаура уже успела покрыться легким золотистым загаром. Блестящая зеленая ткань платья превратила золотистый оттенок в ядовито-желтый.

Не шло оно и к волосам. Лаура намеренно не стала сушить их феном, и они висели прямыми длинными прядями, что было плохо уже само по себе, но из-за цвета платья они еще и окончательно потеряли свой шелковистый блеск. Казалось, Лаура окунула голову в ведро с коричневой краской.

Закусив губу, она рассматривала себя в зеркало.

После рождения Мэри Лаура пополнела. Ей и самой не доставлял удовольствия этот факт, и пару раз, замечая в зеркале свое отражение, она задавала себе вопрос, помнит ли Франс то, прежнее ее тело и что он думает о нем теперешнем, с более полными грудями и округлившимися бедрами. Не то чтобы ее это очень беспокоило, не то чтобы она собиралась позволить ему увидеть себя нагой, но все же…

Располнела? Ну нет, это слишком слабо сказано. В своей обновке она стала похожа на сардельку.

Хотел ли Франс видеть ее такой? Ее муж… Такой красивый, такой… мужественный. Ему ничего не стоило взять любую женщину, а он выбрал ее.

Нет, не так. Не он выбрал ее. Этот выбор определили обстоятельства. Если бы она не забеременела от него и если бы не его повышенное чувство ответственности, он бы и не взглянул на нее больше.

Она знала это, и ей было больно. О, как больно! Долгими темными ночами, когда сон не шел к ней, она лежала в постели, думая о том, что было бы, если бы Франс пришел к ней, за ней, ради нее, потому что… потому что хотел ее, любил ее, нуждался в ней.

Лаура вздохнула и отвернулась от зеркала. О чем это она думает? Ему не нужна она, а ей не нужен он. Франс Мендес думает, что владеет ею, но после сегодняшнего вечера поймет кое-что другое.

Долорес аккуратно разложила всю ее косметику на большой мраморной полке в ванной комнате. Открыв несколько флаконов и тюбиков, Лаура наугад взяла понемногу отовсюду и нанесла на лицо. Потом намазала губы помадой, которой почти никогда не пользовалась, наложила на ресницы побольше туши и еще раз посмотрела в зеркало.

— Чудненько… — Понимая, что ее решимости может хватить ненадолго, она поспешно выключила свет, пробежала через спальню, открыла дверь и вышла в холл. Снизу доносились музыка и негромкие голоса.

Гости приехали.

Кого он мог пригласить на обед? Наверняка кого-то из местных, ведь времени было в обрез. Какие-нибудь мужчины с сигарами в зубах. Будут разговаривать о лошадях, пить виски — или что они тут пьют, — а прекрасный пол займется местными сплетнями.

Она уже решила, что просидит весь вечер рядом с Франсом, не отходя от него ни на шаг, скромно, молча, как и подобает невзрачной чужестранке в безобразном платье, с неумелым макияжем. И пусть все гадают, почему такой мужчина, как Франс, женился именно на ней, что такого он в ней нашел.

Внизу раздался взрыв смеха. Голоса были и мужские и женские. Что-то непохоже, чтобы там не выпускали из зубов сигары и утирали нос ладонью. Лауре стало не по себе.

Так ли уж хорош ее план унизить Франса? Еще можно умыться, причесаться и переодеться во что-то подходящее, и тогда он, увидев ее, улыбнется, в его глазах вспыхнет желание, как тогда, в их первую ночь…

Лаура остановилась, сглотнула подступивший к горлу комок и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Та ночь давно в прошлом. Франс заставил ее выйти за него замуж только из-за ребенка, рассчитывая на то, что, Став женой, она превратится в рабыню.

Расправив юбку, она стала спускаться по лестнице.

Ей не нужен Франс, она не любит его и не хочет состоять с ним в браке. Если все сложится удачно, то и он не захочет продолжения этого бессмысленного существования вместе. Есть надежда, что все изменится уже сегодня.

Глава 8

Где Лаура?

Франс отпил вина из бокала и бросил взгляд на часы. Уже почти четверть девятого, все собрались — даже Кончита со своим последним любовником, — а ее все нет.

— Где же она, дорогой? — спросила по-английски Кончита, едва появившись на пороге.

— Прихорашивается ради мужа, — ответил сопровождавший ее мужчина.

— Уверена, ей это ни к чему. Она и без того прекрасна. Другая Франса и не устроила бы, — шутливо заметила Маргарита, супруга его ближайшего соседа, Фернандо Бетанкура. Все рассмеялись.

В знак уважения к Лауре гости говорили по-английски. Но где же, черт возьми, сама Лаура? Франс понимал, что нервничать нельзя. Эту вечеринку он устроил главным образом потому, что был зол на жену, но затем понял, что ее действительно пора познакомить хотя бы с некоторыми из своих друзей.

Жена. Его жена. Даже произнося эти слова про себя, он испытывал какое-то странное чувство. Франс снова поднес к губам бокал.

Кончита отпустила очередную шутку и звонко рассмеялась. Он тоже улыбнулся, хотя и не слышал, что та сказала. Все его мысли были о Лауре: он уже представлял себе, как обнимет ее за талию и скажет: «Это моя жена». И тогда все повернутся и увидят, что женщина, на которой он женился, еще красивее, чем они себе представляли.

Красивая, вспыльчивая и злая. Злится на него. Но это он изменит, уже сегодня ночью. Когда гости уедут, он приласкает ее так, что злость обратится в страсть, а потом… Потом она по-настоящему станет его женой.

— Никак не могу привыкнуть, что ты женат, дорогой. — Кончита положила руку ему на плечо. — Мой Франс и его милая женушка. — Милая? Франс чуть не рассмеялся. Лучше сказать «колючая». Проклятие, что же ее задерживает? Кончита театрально вздохнула. — Ну что ж, придется подождать, пока ты устанешь от нее и вернешься ко мне.

Старая песня. Она поет ее уже несколько лет. Франс всегда только улыбался и принимал сказанное за шутку, но сегодня слова Кончиты почему-то вызвали у него раздражение. И к чему постоянно называть его «дорогой»? Раньше он был не против, но сегодня многое действовало ему на нервы.

— Я уставать от нее не намерен, — с напускной беззаботностью ответил он. — Мы с Лаурой женаты. Я же объяснил тебе это, когда ты звонила.

— Да, объяснил. — Она улыбнулась и провела ладонью по лацкану его смокинга. — Вы поженились, у вас есть ребенок. Какой ты быстрый, дорогой Франсиско.

Франс нахмурился и снова поднял бокал. Может быть, не стоило приглашать на обед бывшую любовницу, но все организовывалось впопыхах. Кроме того, ему хотелось убедиться, что Лаура поверила, когда он сказал, что, мол, новое время — новые песни, пора прекратить притворяться. Их брак — не игра. Ей нужно войти в его жизнь, принять роль и обязанности жены, занять свое место.

Место в его постели… Ему снова вспомнилась та ночь, когда она лежала, обнаженная, в его объятиях, и острое желание взволновало кровь.